Авдотья Рязаночка - Образ Авдотьи Рязаночки - несомненно, вымышленный, не имеющий летописного прототипа, встречается он в исторической песне, сложенной, повидимому, в середине XIII века и с небольшими изменениями сохраненной севернорусскими сказителями вплоть до XX столетия. Песня начинается картиной татарского нашествия.

Славные старые король Бахмет турецкие Воевал он на землю Российскую, Добывал он старые Казаньгород подлесные.

Он-де стоял под городом

Со своей силой-армией Много поры этой было, времени, Да и разорил Казань "город подлесные, Разорил Казань-де-город на пусто. Он в Казани князей-бояр всех вырубил, Да и княгинь-боярыней Тех в живых побрал.

Полонил он народу многи тысячи, Он повел-де в свою землю турейкую. Здесь по крайней мере два анахронизма. Первый - «король турецкий» и «земля турецкая», второй - «Казань подлесная». Это поздние замены царя татарского и земли татарской и Рязани. Древняя песня была откликом на нашествие полчищ Батыя и на разорение Рязани в 1237 году. Рязань первой приняла на себя удары нашествия, подверглась страшному разгрому - это событие было описано в книжной «Повести о разорении Рязани Батыем», где наряду с точными летописными подробностями нашли место и на-родные песни. Повесть завершалась рассказом о возрождении Рязани: князь Ингварь Ингоревич «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и при-шельцы утеши, и люди собра». В народной песне тот же подвиг совершает простая «молодая женка» Авдотья Рязаночка (кстати, имя «Рязаночка» говорит о местах, где происходили события). Но делает она это совсем подругому. В песне немало сказочно-фантастического, необычайного. Вражеский царь на обратном пути ставит «заставы великие»: реки и озера глубокие, «чистые поля широкие, воров-разбойников» и «темны леса», наполненные «зверями лютыми». Авдотья Рязаночка одна осталась в городе. Она и отправляется в «землю турецкую» - «полону просить». Ей удается почти чудесным образом преодолеть препятствия. Она обращается к Бахмету:

Я осталася в Казани единешенька, Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила, Не возможно ли будет отпустить мне народу сколько-нибудь пленного, Хошь бы своего-то роду-племени?

Дальнейший диалог «короля» и «молодой женки» развивается в духе старых былин. Узнав о том, как искусно прошла Авдотья «заставы великие», и отдав должное тому, как умело она говорила с ним, Бахмет задает ей трудную задачу: только выполнив ее, она сможет увести с собой полон.

Да умей попросить у короля полону-де головушки, Да которой головушки боле век не нажить буде.

«Молодая женка» справляется с этой задачей, проявляя свойства сказочной или былинной «мудрой девы».

Я замуж выйду - да мужа наживу, Да у мня буде свекор - стану звать батюшкой, Да ли буде свекровка - стану звать матушкой, А ведь буду у них снохою слыть; Да поживу с мужем - да я сынка рожу, Да воспою, вскормлю - у мня и сын буде, Да стане меня звати матушкой; Да я сынка женю да и сноху возьму - Да буду ли я и свекровой слыть; Да еще же я поживу с мужем - Да и себе дочь рожу, Да воспою, вскормлю - у мня и дочь буде, Да стане меня звати матушкой. Да дочку я замуж отдам - Да и у меня и зять буде, И буду я тещей слыть...

Таким образом, может быть, по словам Авдотьи, восстановлена вся большая семья - только в обновленном составе.

А не нажить-то мне той буде головушки - Да милого-то братиа любимого, И не видать-то мне братиа будет век и по веку.

Вот ключ к решению трудной задачи: всех родственников можно «нажить» - кроме родного брата. Ответ Авдотьи не только ве-рен, но и, оказывается, затрагивает самого Бахмета: он признается, что во время нашествия на Русь погиб его любимый брат.

Ты умела просить у короля полону ли головушки,

Да которой-то не нажить и век буде...

Ты бери-тко народ своей полоненые

Да уведи их в Казань до единого. Да за твои-ты слова за учливые

Да ты бери себе золотой казны Да в моей-то земли во турецкие,

Да ли только бери тебе сколько надобно. Так, благодаря мудрому ответу Авдотья получает право увести на Русь «народ полоненые» в «Казань опустелую». Да она построила Казань-город наново, Да с той поры стала Казань-де славная, Да с той поры стала Казанъ-де богатая, Да и тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось.,. Такова легенда о «молодой женке», совершившей чудо. В истинность происшедшего и в подлинность героини Древняя Русь верила твердо.

Исторические песни изображают события, связанные с русской историей. В XIII-XV веках они тематически связаны с татаро-монгольским нашествием, борьбой народа против иноземного ига. К ним относятся песни об Авдотье Рязаночке, Щелкане, татарском плене. Они носят патриотический характер.

Песня "Авдотья Рязаночка" отражает эпизод татаро-монгольского нашествия, взятие Рязани. Рязань была уничтожена, ее жители были убиты и угнаны в рабство:

Да й разорил Казань 1 -город подлесную, Разорил Казань-де-город на-пусто Он в Казани князей бояр всех вырубил, Да и княгинь бояроней - Тех живых в полон побрал. Полонил он народу многи тысячи, Он повел-де в свою землю турецкую… 2

Песня рассказывает о том, как король Бахмет турецкий 3 увел из города всех уцелевших жителей. Осталась в Рязани одна Авдотья, и пошла она к Бахмету выручать из беды своих близких. Путь ее был труден и тяжел. Завоеватели оставили на дорогах три заставы великие:

Первую заставу великую - Пускал реки, озера глубокие; Другую заставу великую - Чистое поле широкое, Становил воров-разбойников; А третью заставу - темные лесы, Напустил зверьев лютыих. И Авдотья прошла в землю турецкую. Шла-де она не путем, не дорогою, Да глубоки-то реки, озера широкие Те она пловом плыла, А мелкие-то реки, озера широкие Те она пловом плыла, А мелкие-то реки, озера широкие, Да те ли она бродом брела. 4

Наконец Авдотья пришла к королю. Он был поражен неслыханной смелостью женщины, ее любовью к близким, ее патриотическим чувством любви к родному краю. В разговоре Авдотьи с королем проявляются элементы иносказания, своего рода загадки. Бахмет говорит:

"Да умела с королем речь говорить, Да умей попросить у короля полону-де головушки, Да которой головушки боле век не нажить буде(-т)".

Это звучит как загадка, и Авдотья Рязаночка ему отвечает, что будет у нее и муж, и свекор, и сын, и сноха, и свекровь, да не будет брата любимого. Король, пораженный ее мудростью, не только одарил ее золотой казной, но и вернул всех пленных рязанцев. И вернулись все домой, и построили город Рязань на новом месте. И это действительный факт.

Сюжет песни, а, возможно и образ Авдотьи, вымышленные. Художественный вымысел опирается на былинные и сказочные традиции. С ними связаны изобразительные средства, гиперболическое изображение врага (описание пути Авдотьи), разгадывание загадки. В песне история жизни Авдотьи и ее семьи проявляется как выражение народной национальной трагедии.

Читайте также другие статьи раздела "Исторические песни" :

• Песня "Авдотья Рязаночка"

Как Авдотья рязаночка Батыя победила

Больше 700 лет прошло с тех пор, как войско хана Батыя разорило Рязань. По преданию, из всех горожан уцелела только одна семья - семья Авдотьи. Эта женщина не побоялась отправиться за своими близкими в Золотую Орду.

Константин Васильев.

ПЕПЕЛИЩЕ ВМЕСТО ДОМА

Авдотья была женщиной из обыкновенной рязанской семьи.
- Ее муж и брат не входили в дружину, а занимались ремеслами. У нее был маленькй сын. Жили, как и большинство, в небольшом деревянном домике.
Зимой 1237 года Авдотья отлучалась в Муром - купить ткани, чтобы сшить для всей семьи новые рубахи.
Путь около двухсот километров нужно было преодолеть пешком, ведь в дороге коня зимой кормить нечем.
Больше месяца потратила женщина на свое путешествие, а когда благополучно вернулась домой, обнаружила на месте города дымящееся пепелище и руины каменного собора.

ПОХОД НА ОРДУ

Не осталось ни одного человека, который рассказал бы ей, что рязанцы держались несколько суток. Но оружие ломалось, людей одолевала усталость…
Ханские отряды ворвались в город и принялись рубить всех на своем пути.
Они подожгли все деревянные строения в городе, а с каменным храмом ничего сделать не могли. Тогда они стали подкладывать под двери собора тлеющее сено. От едкого дыма, заполнившего помещение, люди теряли сознание. Тогда хан приказал выбить двери, связать ослабевших рязанцев и увести в плен.
Впрочем, и без рассказчика было понятно, что произошло.
Авдотья проплакала несколько дней. На городище она пыталась отыскать хоть какие-то вещи своей семьи, в окрестностях - хоть одного живого человека. Все без результата.
Авдотья осмотрела всех убитых рязанцев. Ее родных среди них не было.
Тогда женщина решилась на поступок, на который до нее не отваживался никто.

Женщина преодолела пешком 2000 км чуть меньше чем за год.

В одиночку она пошла пешком за две с половиной тысячи километров - в Золотую Орду, чтобы выручить из плена своих родных.
Авдотье предстояло пройти длинный путь. Именно там, посреди степи, стоял город Орда-Базар - тогдашняя столица Батыева государства.

ХАН ИСПЫТЫВАЛ РЯЗАНОЧКУ

Путь растянулся на многие месяцы, питаться было нечем.
Поселений по дороге не встречалось: за границей княжества Рязанского начинались земли кочевников. Эти народы долго не задерживались на одном месте.
Только следующей осенью Авдотья достигла ханской ставки.
Рязаночку провели к хану в шатер. Услышав ее просьбу освободить родных, хан расхохотался. Он сказал, что пленных у него много и не будет он среди них искать родственников Авдотьи. Только из уважения к ее храбрости хан предложил ей сорвать любой цветок, растущий перед шатром, и искать своих близких, пока цветок не завянет в руке Авдотьи.
Если завянет - ее ждет казнь.

БЕССМЕРТНИК РАСЦВЕЛ В РУКАХ

Ольга Нагорная

Цветок бессмертника спас жизнь Авдотье
и ее близким - за это и получил свое название.

Женщина выбрала невзрачный желтый бутон и отправилась к пленным русичам.
Почти три дня ходила она среди тысяч пленников, а маленький цветочек только расцвел и не вял. К вечеру третьего дня поисков Авдотья вдруг увидела в толпе своих.
Муж, сын и брат - живые - стояли перед ней. С тех пор желтый цветочек, сорванный Авдотьей, называют бессмертником.
Но коварный хан заявил, что может отпустить только одного из троих. О том, что ответила Авдотья хану, сложили потом былину.
Подумав, женщина сказала, что замуж можно выйти во второй раз, можно и детей родить себе еще, а вот если потерять брата, он не вернется. Авдотья Рязаночка попросила отпустить с нею брата.
Хан был поражен мудростью женщины. Ведь во время осады Рязани он потерял собственного брата - тот погиб где-то под крепостными стенами.
Вспомнив об этом, хан отпустил домой вместе с Авдотьей всю ее семью.

НОВЫЙ ГОРОД КРАШЕ ПРЕЖНЕГО

Авдотья с близкими не вернулась на пепелище Старой Рязани.
Есть легенда, что они поднялись выше по Оке и там срубили избу и основали новый город.
Со временем в этот город стекались те, кто также спасся от Батыева нашествия.
Леса в этих краях было много, люди строили себе дома, обзаводились хозяйством. Об Авдотье Рязаночке они сложили былину.
А город унаследовал то самое название - Рязань.
Дотошные историки скажут, что нет доказательств героического похода Авдотьи Рязаночки.
Ну и пусть. Зато уже более 700 лет она живет в рассказах людей, которые так же дорожат рязанской землей.

Всеволод Иванов

Славный старый король Бахмет турецкий —
Воевал он землю российскую,
Завоёвывал он старый Казань-город подлесный;
Он стоял под городом со своей силой-армией
Много поры-времени
Да и разорил Казань-город подлесный,
Разорил Казань-город начисто;

Да и княгинь-боярынь —
Тех живых в полон взял,
Полонил он народу многи тысячи;
Он повёл их в свою землю турецкую,
Становил на дороге три заставы великие:
Первую заставу великую —
Напускал реки, озёра глубокие;
Другую заставу великую —
В чистые поля широкие
Становил воров-разбойников;
А третью заставу — в темны леса
Напустил зверя лютого!
Только в Казани во городе
Оставалась одна молодая жёнка Авдотья Рязаночка.
Она пошла в землю турецкую
Да ко славному королю ко Бахмету турецкому,
Да она пошла полон просить;
Шла она не путём, не дорогою:
Да глубокие реки, озёра широкие —
Те она пловом плыла,
А мелкие реки, озёра широкие —
Да те она бродком брела;
Да прошла она другую заставу великую —
А в чистых полях тех широких
Воров-разбойников в полдень прошла:
Как в полдень воры лютые —
Они опочив держат;
Да прошла она третью заставу великую —
Да в тёмных лесах дремучих
Лютых зверей в полночь прошла:
Да во полночь звери лютые —
Они опочив держат!
Приходила во землю турецкую
К славному королю Бахмету турецкому
Да в его ли палаты королевские;
Она крест-то кладёт по-писаному,
А поклоны-то ведёт по-учёному,
Да она бьёт королю челом, низко кланяется:
«Да ты государь король Бахмет турецкий!
Разорил ты нашу страну Казань-город подлесный,
Да ты князей наших бояр всех повырубил,
Ты княгинь наших боярынь —
Тех живых в полон взял,
Ты брал в полон народу многи тысячи,
Ты завёл их в свою землю турецкую,
Я — молодая жёнка Авдотья Рязаночка,
Я осталася в Казани одинёшенька,

Не возможно ли будет отпустить мне народу
сколько-нибудь пленного,
Хоть бы из своего-то роду-племени?»
Говорит король Бахмет турецкий:
«Молодая ты жёнка Авдотья Рязаночка!
Как я разорил вашу стару Казань подлесную,
Да я князей-бояр всех повырубил,
Я княгинь-боярынь — да тех живых в полон побрал,
Да я брал в полон народу многи тысячи,
Я завёл их в свою землю турецкую,
Становил я на дороге три заставы великие:
Первую заставу великую —
Реки, озера глубокие;
Вторую заставу великую —
В чистые поля широкие
Становил лютых воров-разбойников;
Да третью заставу великую —
В темны леса дремучие
Напустил я лютых зверей!
Да скажи ты мне, жёнка Авдотья Рязаночка,
Как ты эти заставы прошла и проехала?»
Ответ держит жёнка Авдотья Рязаночка:

Я эти заставы великие
Прошла не путем, не дорогою:
Как я реки, озёра глубокие —
Те я пловом плыла;
А в чистых полях тех широких
Воров-то разбойников —
Тех-то я в полдень прошла:
В полдень воры-разбойники —
Они опочив держат;
В тёмных лесах тех лютых зверей —
Тех я в полночь прошла:
В полночь звери лютые —
Они опочив держат...»
Да те ли речи королю полюбилися,
Говорит славный король Бахмет турецкий:

Да умела с королём речь говорить,
Да умей попросить у короля из полона головушку —
Да которой головушки больше век не нажить будет»
Да говорит молодая жёнка Авдотья Рязаночка:
«Ай ты славный король Бахмет турецкий!

Да у меня будет свёкор — стану звать батюшкой,
Да будет свекровка — стану звать матушкой,
А я ведь буду у них снохою слыть;

Да вспою, вскормлю — у меня и сын будет,

Да я сынка женю, да и сноху возьму —
Да буду ли я и свекровкой слыть;
Да ещё же я поживу с мужем —
Да и себе дочь рожу,
Да вспою, вскормлю — у меня и дочь будет,
Да станет меня звати матушкой;
Да дочку я замуж отдам, да у меня и зять будет —
И буду я тёщей слыть;
А не нажить-то мне той будет головушки —
Да милого-то братца любимого,
И не видать-то мне братца будет век и по веку*».
Да те ли речи королю прилюбилися,
Говорил он жёнке таково слово:
«Ай же ты молодая жёнка Авдотья Рязаночка!
Ты умела просить у короля из полона головушку,
Да которой-то не нажить и век будет!
Когда я разорял вашу стару Казань-город подлесный,
Я князей-бояр всех повырубил,
А княгинь-боярынь — я тех живых в полон побрал,
Брал в полон народу многи тысячи —
Да убили у меня милого братца любимого,
И славного пашу турецкого,
Да не нажить мне братца будет век и по веку!
Да ты молодая жёнка Авдотья Рязаночка,
Ты бери-ка народ свой полонённый
Да уведи их в Казань до единого!
Да за твои-то слова за учтивые

Да в моей-то земле во турецкой,
Да столько бери себе, сколько надобно!»
Тут жёнка Авдотья Рязаночка
Брала с собой народ полонённый,
Да и взяла она золотой казны
Да из той земли из турецкой,
Да сколько ей-то было надобно,
Да привела народ полонённый
Да во ту ли Казань во опустелую,

Да с той поры Казань стала славная,
Да с той поры стала Казань богатая,
Да тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось,
Да и тем дело кончилось!

Образ Авдотьи Рязаночки — несомненно, вымышленный, не имеющий летописного прототипа, встречается он в исторической песне, сложенной, повидимому, в середине XIII века и с небольшими изменениями сохраненной севернорусскими сказителями вплоть до XX столетия. Песня начинается картиной татарского нашествия.

Славные старые король Бахмет турецкие
Воевал он на землю Российскую,
Добывал он старые Казаньгород подлесные.
Он-де стоял под городом
Со своей силой-армией
Много поры этой было, времени,
Да и разорил Казань "город подлесные,
Разорил Казань-де-город на пусто.
Он в Казани князей-бояр всех вырубил,
Да и княгинь-боярыней
Тех в живых побрал.
Полонил он народу многи тысячи,
Он повел-де в свою землю турейкую.

Здесь по крайней мере два анахронизма. Первый — «король турецкий» и «земля турецкая», второй — «Казань подлесная». Это поздние замены царя татарского и земли татарской и Рязани.
Древняя песня была откликом на нашествие полчищ Батыя и на разорение Рязани в 1237 году. Рязань первой приняла на себя удары нашествия, подверглась страшному разгрому — это событие было описано в книжной «Повести о разорении Рязани Батыем», где наряду с точными летописными подробностями нашли место и народные песни.
Повесть завершалась рассказом о возрождении Рязани: князь Ингварь Ингоревич «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и пришельцы утеши, и люди собра».

В народной песне тот же подвиг совершает простая «молодая женка» Авдотья Рязаночка (кстати, имя «Рязаночка» говорит о местах, где происходили события).
Но делает она это совсем по другому.
В песне немало сказочно-фантастического, необычайного.
Вражеский царь на обратном пути ставит «заставы великие»: реки и озера глубокие, «чистые поля широкие, воров-разбойников» и «темны леса», наполненные «зверями лютыми».
Авдотья Рязаночка одна осталась в городе. Она и отправляется в «землю турецкую» — «полону просить». Ей удается почти чудесным образом преодолеть препятствия. Она обращается к Бахмету:

Я осталася в Казани единешенька,
Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила,
Не возможно ли будет отпустить мне народу сколько-нибудь пленного,
Хошь бы своего-то роду-племени?

Дальнейший диалог «короля» и «молодой женки» развивается в духе старых былин.
Узнав о том, как искусно прошла Авдотья «заставы великие», и отдав должное тому, как умело она говорила с ним, Бахмет задает ей трудную задачу: только выполнив ее, она сможет увести с собой полон.

Да умей попросить у короля
полону-де головушки,
Да которой головушки боле век не нажить буде.

«Молодая женка» справляется с этой задачей, проявляя свойства сказочной или былинной «мудрой девы».

Я замуж выйду — да мужа наживу,
Да у мня буде свекор — стану звать батюшкой,
Да ли буде свекровка — стану звать матушкой,
А ведь буду у них снохою слыть;
Да поживу с мужем — да я сынка рожу,
Да воспою, вскормлю — у мня и сын буде,
Да стане меня звати матушкой;
Да я сынка женю да и сноху возьму —
Да буду ли я и свекровой слыть;
Да еще же я поживу с мужем —
Да и себе дочь рожу,
Да воспою, вскормлю — у мня и дочь буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да дочку я замуж отдам —
Да и у меня и зять буде,
И буду я тещей слыть...

Таким образом, может быть, по словам Авдотьи, восстановлена вся большая семья — только в обновленном составе.

А не нажить-то мне той буде головушки —
Да милого-то братиа любимого,
И не видать-то мне братиа будет век и по веку.

Вот ключ к решению трудной задачи: всех родственников можно «нажить» — кроме родного брата.
Ответ Авдотьи не только верен, но и, оказывается, затрагивает самого Бахмета: он признается, что во время нашествия на Русь погиб его любимый брат.

Ты умела просить у короля полону ли головушки,
Да которой-то не нажить и век буде...
Ты бери-тко народ своей полоненые
Да уведи их в Казань до единого.
Да за твои-ты слова за учливые
Да ты бери себе золотой казны
Да в моей-то земли во турецкие,
Да ли только бери тебе сколько надобно.

Так, благодаря мудрому ответу Авдотья получает право увести на Русь «народ полоненые» в «Казань опустелую».

Да она построила Казань-город наново,
Да с той поры стала Казань-де славная,
Да с той поры стала Казанъ-де богатая,
Да и тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось.,.

Такова легенда о «молодой женке», совершившей чудо. В истинность происшедшего и в подлинность героини Древняя Русь верила твердо.

Образ Авдотьи Рязаночки - несомненно, вымышленный, не имеющий летописного прототипа, встречается он в исторической песне, сложенной, повидимому, в середине XIII века и с небольшими изменениями сохраненной севернорусскими сказителями вплоть до XX столетия. Песня начинается картиной татарского нашествия.

Славные старые король Бахмет турецкие
Воевал он на землю Российскую,
Добывал он старые Казаньгород подлесные.
Он-де стоял под городом
Со своей силой-армией
Много поры этой было, времени,
Да и разорил Казань "город подлесные,
Разорил Казань-де-город на пусто.
Он в Казани князей-бояр всех вырубил,
Да и княгинь-боярыней
Тех в живых побрал.
Полонил он народу многи тысячи,
Он повел-де в свою землю турейкую.

Здесь по крайней мере два анахронизма. Первый - «король турецкий» и «земля турецкая», второй - «Казань подлесная». Это поздние замены царя татарского и земли татарской и Рязани. Древняя песня была откликом на нашествие полчищ Батыя и на разорение Рязани в 1237 году. Рязань первой приняла на себя удары нашествия, подверглась страшному разгрому - это событие было описано в книжной «Повести о разорении Рязани Батыем», где наряду с точными летописными подробностями нашли место и на-родные песни. Повесть завершалась рассказом о возрождении Рязани: князь Ингварь Ингоревич «обнови землю Рязанскую, и церкви постави, и монастыри согради, и при-шельцы утеши, и люди собра». В народной песне тот же подвиг совершает простая «молодая женка» Авдотья Рязаночка (кстати, имя «Рязаночка» говорит о местах, где происходили события). Но делает она это совсем подругому. В песне немало сказочно-фантастического, необычайного. Вражеский царь на обратном пути ставит «заставы великие»: реки и озера глубокие, «чистые поля широкие, воров-разбойников» и «темны леса», наполненные «зверями лютыми». Авдотья Рязаночка одна осталась в городе. Она и отправляется в «землю турецкую» - «полону просить». Ей удается почти чудесным образом преодолеть препятствия. Она обращается к Бахмету:

Я осталася в Казани единешенька,
Я пришла, сударь, к тебе сама да изволила,
Не возможно ли будет отпустить мне народу сколько-нибудь пленного,
Хошь бы своего-то роду-племени?

Дальнейший диалог «короля» и «молодой женки» развивается в духе старых былин. Узнав о том, как искусно прошла Авдотья «заставы великие», и отдав должное тому, как умело она говорила с ним, Бахмет задает ей трудную задачу: только выполнив ее, она сможет увести с собой полон.

Да умей попросить у короля
полону-де головушки,
Да которой головушки боле век не нажить буде.

«Молодая женка» справляется с этой задачей, проявляя свойства сказочной или былинной «мудрой девы».

Я замуж выйду - да мужа наживу,
Да у мня буде свекор - стану звать батюшкой,
Да ли буде свекровка - стану звать матушкой,
А ведь буду у них снохою слыть;
Да поживу с мужем - да я сынка рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и сын буде,
Да стане меня звати матушкой;
Да я сынка женю да и сноху возьму -
Да буду ли я и свекровой слыть;
Да еще же я поживу с мужем -
Да и себе дочь рожу,
Да воспою, вскормлю - у мня и дочь буде,
Да стане меня звати матушкой.
Да дочку я замуж отдам -
Да и у меня и зять буде,
И буду я тещей слыть...

Таким образом, может быть, по словам Авдотьи, восстановлена вся большая семья - только в обновленном составе.

А не нажить-то мне той буде головушки -
Да милого-то братиа любимого,
И не видать-то мне братиа будет век и по веку.

Вот ключ к решению трудной задачи: всех родственников можно «нажить» - кроме родного брата. Ответ Авдотьи не только верен, но и, оказывается, затрагивает самого Бахмета: он признается, что во время нашествия на Русь погиб его любимый брат.

Ты умела просить у короля полону ли головушки,
Да которой-то не нажить и век буде...
Ты бери-тко народ своей полоненые
Да уведи их в Казань до единого.
Да за твои-ты слова за учливые
Да ты бери себе золотой казны
Да в моей-то земли во турецкие,
Да ли только бери тебе сколько надобно.

Так, благодаря мудрому ответу Авдотья получает право увести на Русь «народ полоненые» в «Казань опустелую». Да она построила Казань-город наново, Да с той поры стала Казань-де славная, Да с той поры стала Казанъ-де богатая, Да и тут ли в Казани Авдотьино имя возвеличилось.,.

Такова легенда о «молодой женке», совершившей чудо. В истинность происшедшего и в подлинность героини Древняя Русь верила твердо.

Автор этой книги Борис Викторович Шергин родился в Архангельске в 1896 году. На берегах Белого моря прошли и детство, и юность, и молодость автора. Он вырос в трудовой семье. Отец, коренной помор, был корабельным мастером, строил морские парусные суда. В доме у Шергиных часто бывали старые мореходцы, архангельские поморы. Борис Викторович любил слушать их рассказы.

В юности будущий писатель часто слушал и пение былин. Эти древние сказания передавались устно, без книг и без записи, от отцов к детям, от дедов к внукам. «Эти былины, - рассказывает Борис Викторович, - нам, ребятам, нетрудно было запоминать, потому что самая речь архангельских поморов сродни была красовитому языку былин и сказок».

И рассказы бывалых людей, и былины Б. Шергин запомнил на всю жизнь. Впоследствии они составили основу его литературных произведений.

Печатать свои рассказы Борис Викторович начал с 1916 года. Им написано около десятка книг: «У Архангельского города», «У корабельного пристанища», «Приключения Шиша Московского», «Архангельские новеллы», «Поморщина - корабельщина» и др.

В 1957 году в Детгизе вышла книга Б. Шергина «Поморские были и сказания».

«В солнце знаменье страшное, в полночь звёзды хвостатые, перед зорями земля тряслась. Шла Орда на Святую Русь». Так начинается былина о татарском нашествии. Орда - монголо-татарские полчища - двинулась на Русскую землю с востока в тринадцатом столетии. В 1240 году «злы татарове» сожгли Киев, жителей увели в полон. Та же участь постигла Тверь, Рязань, Москву. Русский народ сопротивлялся отчаянно: «Пели стрелы калёные, гремели копья долгомерные, падали татарове труп на труп…» И всё же Орда наступала на Русь, покоряя одно за другим раздробленные русские княжества, заставляя русских князей платить дань татарскому хану. Но душа русского народа была непокорна и голова непоклонна. То одна, то другая область ополчалась против ненавистного ига. Орда опять опрокидывалась на Русь, опять текли кровавые реки…

Русь свергла татарское иго только тогда, когда объединилась под знаменем великого княжества Московского.

О бедственных временах татарщины правдиво рассказано в древних наших летописях. Память о них звучит и в народных песнях, и в былинных напевах, то величавых, то заунывных. В образе могучего богатыря Ильи Муромца народ воплотил мужество, силу и волю к победе русского воинства.

Во времена татарщины русские матери и жёны не то что плакали, а в слезах плавали. Плачет и «рязанская баба» Авдотья, увидев вместо города пепелище. Однако плачет недолго. Она идёт в дальний поход, в Орду, чтобы вызволить взятых в плен мужа, сына и брата. Простая русская женщина, Авдотья, которая всю жизнь пряла, ткала, мыла и стирала, когда пришёл грозный час, показала великую силу души. Вот стоит она перед страшным царём татарским - маленькая, в лапотках, - а кругом Орда, мечи, копья. На устах её не страх, а грозное слово: «Я пришла с тобою, царь, судиться!» И царь татарский, поражённый мужеством Авдотьи, которая шла в Орду целый год одна-одинёшенька по страшной дороге, терпела голод и холод, отпускает с ней на Русь не только родных, но и весь рязанский полон.

Герой былины «О Сухмане Непровиче» - сын реки и, совершив подвиг на пользу людям, сам становится рекой.

Народ не сомневался, что даже природа ненавидит врагов. В былине о Сухмане река Непра неутомимо размывает мосты и переходы, по которым татары хотят переправиться на русский берег.

В этой былине отразились удивительные понятия наших предков об окружающем их мире. И солнце, и ветер, и река, и деревья представлялись нашим праотцам существами живыми, готовыми при случае помочь человеку.

Б. Шергин

С пожарами, со смертями.

Города у нас на дым пускает,

Пепел конским хвостом разметает,

Мёртвой головой по земле катит.

И были великие сечи…

Кровавые реки пролилися,

Слёзные ручьи протекали.

Увы тебе, стольный Киев!

Увы, Москва со Рязанью!

В старой Рязани плач с рыданьем:

Носятся страшные вести.

И по тем вестям рязанцы успевают,

Город Рязань оберегают:

По стенам ставят крепкие караулы,

В наугольные башни - дозоры.

Житьё-то бытьё править надо.

Уплыла Авдотья Рязанка

За три леса тёмных,

За три поля великих.

Сказывать легко и скоро,

Дело править трудно и долго.

Скольку Авдотья сено ставит,

Умом-то плавает дома:

«Охти мне, мои светы,

Всё ли у вас по-здорову?»

А дни, как гуси, пролетают,

Тёмные ночи проходят.

Было в грозную ночку -

От сна Авдотья прохватилась,

В родимую сторонку взглянула:

Над стороной над Рязанской

Трепещут пожарные зори…

Тут Авдотья испугалась:

Охти мне, мои светы!

Не наша ли улица сгорела? -

А ведь сена бросить не посмела:

Сухое-то кучами сгребала,

Сучьём суковатым пригнетала,

Чтобы ветры-погоды не задели.

День да ночь работу хватала,

Не спала, не пила, не ела.

Тогда в лодчонку упала,

День да ночь гребла, не отдыхала,

Весла из рук не выпускала.

Сама себе говорила:

Не дрожите, белые руки,

Не спешите, горючие слёзы! -

Как рукам не трястися,

Как слезам горючим не литься?

Несёт река головни горелы,

Плывут человеческие трупы.

На горах-то нет города Рязани,

Нету улиц широких,

Нету домовного порядка.

Дымом горы повиты,

Пеплом дороги покрыты.

И на пеплышко Авдотья выбредала.

Среди городового пепелища

Сидят три старые бабы,

По мёртвым кричат да воют,

Клянут с горя небо и землю.